Интервью с Фаусто Джудиче, координатором «Тласкалы», международной сети переводчиков, выступающих за лингвистическое разнообразие.

Не могли бы вы рассказать нашим читателям о работе вашего сайта? С какой целью он был создан? Что означает его название?

«Тласкала» это сеть добровольных переводчиков, публикующих переводы на своем сайте. Сайт был создан десять лет назад – Интернет-активистами, у которых возникла необходимость организации и рационализации работы переводчиков. Очень часто бывает так, что переводчики изолированы друг от друга и работают в полном одиночестве. В то же время, для качественного перевода всегда нужно, чтобы его вычитал носитель языка – поэтому мы и сформировали эту сеть – в первую очередь для организации сотрудничества между переводчиками. Сначала нас было трое, затем пятеро, затем – 10, а сейчас около 120 человек, хотя степень участия в проекте у всех разная. Мы публикуем тексты на 15 языках. За последние 10 лет мы опубликовали около 30 000 статей и прочих материалов (текстов, фото, видео и аудио).

Когда мы начали обсуждать этот проект, мы сразу же договорились о необходимости создания четкой базы нашей работы и написали манифест, в котором изложены наши базовые принципы и наша общая философия. Каждого переводчика, желающего присоединиться к нам, мы просим прочитать его и сказать, согласен ли он/она с ним. Мы назвали наш проект «Тласкала»  – это название должно нести определенное послание: люди или сообщества, угнетенные одной империей, если хотят освободиться, никогда не должны доверять другой империи. Тласкальтеки – народ в Мексике, помогавший испанским конкистадорам разгромить империю ацтеков. Когда же дело было сделано, европейские «освободители» «позаботились» и о тласкальтеках – их тоже стерли с лица земли.

Наша основная задача – начать борьбу с имперской монополией в сети английского языка. И это не только лингвистическая монополия, а также культурная, идеологическая, а, в итоге, — и политическая. Ведь «новояз», использовавшийся Министерством правды в романе «1984» Оруэлла – это же английский! Его имперское господство ощущается повсюду.

Приведу лишь один пример: в ООН официально используются шесть языков: английский, французский, испанский, русский, арабский и китайский. Все документы обязательно должны публиковаться на этих шести языках. Однако многие (если не большинство) документов ООН существуют только на английском, возможно, еще на французском и испанском, но не на русском, арабском и китайском. Некоторых (и очень важных) докладов по Палестине или Сирии нет на арабском языке. И то же самое касается многих документов западных международных организаций — от МВФ до ЕС. Вы начинаете говорить на их языке, а, в конце концов, думаете, как они.

К этому можно добавить, что большинство носителей английского языка, включая 323 миллиона граждан США, знают только один язык, то есть они не способны читать ни на каком другом языке, кроме английского. И это способствует формированию одностороннего мышления – того, что французы называют la pensée unique («единомыслие»).

Следовательно, переводы текстов с других языков на английский следует рассматривать как своеобразную терапию для людей с промытыми мозгами или как гуманитарную деятельность, помогающую людям в других частях мира исправить искаженные взгляды на Палестину и Израиль, Венесуэлу и страны бывшего Советского Союза. Мы, конечно, не можем конкурировать с крупными масс-медиа, у которых в миллион раз больше средств, чем у нас – ведь перед лицом крупной индустрии мы всего лишь ремесленники. Их аудитория – миллионы человек, наша – лишь десятки тысяч.

Тем не менее, мы являемся частью глобальных альтернативных медиа, которые, все же, имеют определенное влияние на мейнстрим-медиа, следовательно, и на формирование общественного мнения. Документы, которые мы публикуем, широко распространяются в сети и пробивают себе дорогу в джунглях Интернета. Мы все добровольцы и наша работа полностью построена на некоммерческих началах, что имеет как свои преимущества, так и недостатки. Преимущества – наша полная свобода от любого давления и от властей. Недостатки – наша крайняя бедность и невозможность заработать себе на жизнь этой работой, поэтому мы вынуждены искать где-то еще оплачиваемую работу. И это, конечно, влияет на возможности членов нашего сообщества заниматься работой регулярно и выполнять ее в сжатые сроки.

Некоторые из разделов вашего сайта пересекаются. Не создает ли это некоторые неудобства при публикации материалов?

Любой вид классификации несовершенен. Мы сделали своеобразную смесь географических и тематических разделов, и приходится иногда решать: куда же поставить тот или иной материал. Если у нас материал, например, о конфликте между Россией и Турцией по вопросу о Сирии, то куда нам его ставить?

В раздел под названием «Умма» (посвященный арабо-исламским странам, к которым относится Сирия) или в раздел «Европа» (к которой принадлежит Россия) или в «Общие темы» (поскольку задействованы многие страны)? По каждому отдельному случаю мы уже сами решаем. Хотя это и не так уж важно, поскольку люди ориентируются преимущественно не по разделам, а по тэгам, которые мы ставим к каждой статье. В любом случае, поскольку для нас приоритетным является анализ, а не «горячие новости», наш сайт можно считать, скорее, справочником, а не онлайн-газетой. Статьи, теряющие свою актуальность через несколько часов, нам не интересны.

Российский радикальный левый писатель Тарасов утверждает, что левые должны изучать и использовать редкие языки. Он считает такой подход неким инструментом противостояния империализму. Какова, по вашему мнению, связь между анти-империализмом и поддержкой редких языков?

В мире около 6000 языков, и каждые две недели один из них исчезает. Если «эволюция» будет и дальше идти по такому пути, то 90% языков исчезнут к концу этого столетия. По сути, с лингвистическим разнообразием происходит то же, что и с биологическим разнообразием, когда вследствие глобального потепления исчезают целые виды.

И поэтому люди должны бороться, чтобы защитить и сохранить лингвистическое разнообразие – точно так же, как и биологическое разнообразие. Чтобы эффективно бороться с империализмом, нужно знать, как минимум, два языка – язык Империи и свой собственный, а по возможности еще дополнительно один-два, чтобы иметь возможность формировать альянсы.

Мы в «Тласкале» пытались разработать разделы для так называемых редких языков, вроде Эсперанто (на котором говорит от 100 000 до 10 миллионов) и языка тамазигхт (на котором говорят 45 миллионов, хотя у него и нет определенного статуса в тех, в тех странах, где на нем говорят – от Марокко до Египта). Однако эти разделы у нас пока не активны из-за ограниченности наших возможностей. Иметь возможность переводить и публиковать тексты на максимально возможном количестве языков – это наша мечта, но мы не можем не признавать реальность – трудно мобилизовать людей на такие проекты, если вы располагаете лишь доброй волей и несколькими компьютерами.

Националистические движения выступают за принудительное навязывание одного государственного языка в границах их государств. Реализация этого принципа доходит до крайностей в таких странах, как Турция, и этот же принцип постоянно отстаивают украинские националисты. Попытка запретить русский язык стала катализатором восстания против Майдана на Украине. Видите ли вы какую-либо альтернативу принципу введения обязательного государственного языка?

Альтернативой идеологии не может быть другая идеология, а только сама реальность. Что касается вопросов языка, вызывающих обычно столько страстей, единственный путь – это проверить реальное положение дел и на основе реальности сделать надлежащие выводы.

Дети должны всегда учиться читать и писать на своем родном языке, а не на «государственном», если вы, конечно, хотите, чтобы они выросли и хорошо понимали базовые вещи. И лишь когда они усвоят эти базовые вещи на своем родном языке, можно вводить второй язык, а затем – третий. Большинство стран бывшего социалистического блока билингвальны и мультилингвальны, поэтому там необходимо вводить не один, а несколько языков в качестве государственных и/или национальных.

Ошибка всех националистов мира заключается в том, что они пытаются сделать языки стенами, разделяющими людей, а они должны быть мостами, соединяющими людей. Алжирский писатель Катеб Ясин как-то сказал: «Французский язык – это наш военный трофей», выступая за сохранение французского, как государственного языка Алжира помимо арабского и языка тамазигхт (так называемого берберского).

Онлайн Гугл-переводчик все более наращивает свои возможности. В его списке все больше азиатских и африканских языков. Не является ли это потенциальной угрозой вашему проекту?

Я могу только мечтать об эффективном и надежном инструменте автоматического перевода – тогда мы сможем посвятить свое время и энергию другим, более важным задачам. Однако до этого еще далеко. Как говорил Умберто Эко, автоматические переводчики заполнены словарями, а должны быть заполнены энциклопедиями. Они могут более-менее переводить простые и короткие предложения, а длинные и сложные предложения они превращают в хаотическое нагромождение слов. В результате, для того чтобы откорректировать автоматический перевод нужно столько же времени, сколько и для самостоятельного перевода. И поскольку мы все добровольцы и не получаем денег за свою работу, то и терять нам нечего. Так что: добро пожаловать, умный робот! Однако пока что нам срочно нужны переводчики на русский, поэтому мы будем рады всем добровольцам. Просто напишите нам: http://www.tlaxcala-int.org/contact.asp

Jaume Plensa, Spillover II